А я все смотрел на выступившее из тени лицо своего спасителя и не мог поверить своим глазам. Если Вселенная бесконечна, а Система просто охренительно велика, почему же я все время натыкаюсь на одни и те же рожи?
— Лицо лидера определяется отнюдь не его умением махать холодным железом или стрелять горячим, — назидательно сказал Виталик. — Ты можешь себе представить ситуацию, чтобы, например, Сталин… Нет, например, Сталин не подходит, надо же, чтобы совсем без шансов. Чтобы, например, Черчилль вызвал бы Гитлера на честный бой, порубил его бы в капусту шашкой, а затем стал главой рейха и распустил бы весь этот вермахт с люфтваффой к хренам?
Мы выжили, он здесь, цель у нас общая, а за разрушение столицы можно и с кого другого спросить.
— Ну так и нечего башкой лишний раз вертеть, — посоветовал я.
— Тут все мутные, — сказал я. — Нельзя дожить до его лет и достичь его уровня, если постоянно что–то не мутишь. Глядишь, через пару веков и мы такими станем.
— Ну, так это нормально. Это не должно быть легко, — сказал Виталик. — Когда подобное перестанет для тебя хоть чего–то стоить, ты превратишься в кого–нибудь очень неприятного. Например, в меня.