— Ну, — Пожимаю я плечами, — што продолжать? История как пропаганда? Это ещё Пушкин говорил. Помните, о Карамзине? В его «Истории» изящность, простота. Доказывают нам без всякого пристрастья, необходимость самовластья и прелести кнута. Так што — да, скептически воспринимаю.
— … ничего страшного, — улыбнулся Антон Павлович, сидящий на табурете у моей кровати, — обычное переутомление, несколько дней покоя, и всё пройдёт.
— Я до города пройтись, — Сообщаю им, поправляя купленную таки соломенную шляпу.
— Серьёзный человек, — И мордаха такая погрустневшая, што мне вот захотелось кому-нибудь морду набить, штоб грустность ету убрать.
— Можно, — Гертруда Антоновна огляделась по сторонам, — задать несколько вопросов акушерке?
— Это как?! — Весело поинтересовалась хозяйка, распаковывая принесённое.