— Если через суд, — мрачно отозвался опекун, сгорбившись над столом, — а могут просто — через дурносплетения чиновнические неприятности устроить. Без всяких судов. Или вовсе — по духовной части!
— Полей, — Попросил Санька, нагнувшись над ведром и тут же зафыркав под тонкой струйкой, — уф! Тебе полить?
— Жар, — Озабоченна сказала она, — и сильный-то какой! Ну-ка мыться, да я тебя заодно уксусом и оботру!
Барышня, што с офицером, оглядела нас, и чему-то засмеялась тихонечко. Вот дура!
Мне развлечение выходит, Санька при делах как художник, да и Мишка вместе с нами. А то так выходило, што я с ними как-то врозь немножечко дружу. Теперь же дело общее, вот и сошлись. Спорят! Только пух летит! Но уже дружки, а не так себе наособицу.
Сели на веранде, выходящей в крохотный, но собственный садик, густо поросший кустами и деревьями. Женщина тут же захлопотала на кухне, втягивая меня и Косту в какие-то хозяйственные хлопоты. Не так штобы женское какое, а просто тормошила.