Барышня, што с офицером, оглядела нас, и чему-то засмеялась тихонечко. Вот дура!
Мне развлечение выходит, Санька при делах как художник, да и Мишка вместе с нами. А то так выходило, што я с ними как-то врозь немножечко дружу. Теперь же дело общее, вот и сошлись. Спорят! Только пух летит! Но уже дружки, а не так себе наособицу.
Сели на веранде, выходящей в крохотный, но собственный садик, густо поросший кустами и деревьями. Женщина тут же захлопотала на кухне, втягивая меня и Косту в какие-то хозяйственные хлопоты. Не так штобы женское какое, а просто тормошила.
— Зеленой — в отставку! Зеленого — под суд!
Посидели с ними, и снова за чаем, но уже так, вовсе уж чутка. Воды тока в себя залили горячей, да я от варенья из княженики отказаться не смог.
— Ты таки думай за хорошее, — Сказала наконец женщина, — Да, уехал! Не реви! Уехал, но обещал таки вернуться, а это уже как? Маленькая, но гордая победка нас и тебя! Мы таки сделали ему хорошо за Одессу, так?