— Нет, что вы, — смутился Барановский. — Просто… это вас в полиции?
Дмитрий скреплял разошедшийся шов крупными стежками, размышляя при этом, что, будь он дома, попросил бы заштопать Стешку. Хорошо относившаяся к нему девушка ни за что бы ни отказала и исправила прореху куда быстрее и аккуратнее. К тому же, наверное, ещё бы и постирала. Подумав об этом, он невольно вспомнил свой приход в дом, когда дочка Акима Степановича стирала и он застал её в мокрой сорочке на голое тело. Странно, на воле его куда больше привлекли пышные формы служанки Барановских — Глафиры — или крепко сбитой хохотушки Аксиньи, но в заключении мысли его все чаще возвращались к дочери хозяина квартиры.
— Послушайте, Дмитрий, — сочла необходимым вмешаться Антонина Дмитриевна. — Не отказывайтесь сразу. Прежде подумайте хорошенько.
— Нет, но он сильно пьян. Может не получиться. Деньги вперед.
— Ефимушка, — слабым голосом позвал городового Никодимов. — Уж ты скажи Их Благородию, что мне дурно стало, да я домой пошел.
— Как прожить не работая, — тут же ответил тот.