— Не знаешь? — голос таинственного посетителя стал насмешливым. — Того, чьим именем ты прикрываешься, лахудра старая!
— Значит, на детскую железную дорогу им хватит.
— Прикажете в бонбоньерку, или, может быть, подобрать футлярчик?
— Замочите! — задохнулась от возмущения девушка. — Вы не смеете говорить мне такие вещи. Да я работала день и ночь в этом мерзком городишке, обшивая чванливых купчих и их перезрелых дочек, но никто не смеет упрекнуть меня, в том, что я делала что-то постыдное. По крайней мере до встречи с вами. И если я и была любовницей, то только вашей, но теперь это, слава богу, в прошлом. А теперь убирайтесь отсюда, я не хочу вас более видеть!
— Как-как, пером в журнал. В крайнем случае — карандашом.
— Ничего, — слабо улыбнулся тот. — Здесь хорошо кормят. И сестры ласковые, не ругаются…