Стеша услышав про еду, тут же побежала накрывать на стол, Семён увязался за ней, а Анна и Дмитрий остались наедине.
Надо сказать, что Нарышкин не очень нравился Постникову, особенно эта его претензия, быть в родстве со своими аристократическими однофамильцами. Обычно подвыпив, он всем и каждому говорил, что принадлежит к побочной ветви этой знатной семьи, растерявшей за прошедшие века свои имения и жалованные грамоты. Разумеется — это был сущий вздор и все об этом прекрасно знали. Так что пафос старого репортера был в высшей степени смешон, хотя никто пока что не решался сказать ему об этом вслух. Посему молодой человек не счел большим грехом немного приврать, и принялся с жаром рассказывать, о небывалом побоище, в котором ему, по его словам, довелось участвовать.
— Уж лучше дураком быть, чем терпеть такое! — сорвался на крик мальчик. — Он Стешу задавил и Аким Степаныча велел до смерти забить, а тебе и горя нет! Ты про него все знаешь, а ничего не делаешь, а я уж видеть не могу его холеную рожу.
— Знаешь, — задумчиво сказал парень, — я в одной книжке когда-то прочитал, что нельзя ничего просить у тех, кто сильнее. Нужно будет — сами предложат.
— И с ним тоже? — Максим с ухмылкой кивнул на всё более пьянеющего Аркашу.
— Вы не знаете, кто находится у вас на полигоне? — иронически приподнял бровь генерал.