От Кая вообще ничего не осталось, кроме фрагментов тела. Алиса…
— Когда ты посмотришь, что мы накопали, вопросы исчезнут, — ответила Арахна. – Ладно, хватит болтовни. Смотри – и думай сам, как распорядиться этим знанием, Айсберг.
Я попытался коснуться, разбудить, раздуть этот уголек, но выходило скверно. Энио, энерго-информационный обмен анимы и носителя, так называл этот процесс Айсберг, был нарушен, азур-шок порвал связь души и тела. Я не знал, что нужно сделать, чтобы вернуть ее обратно!
— Ну ты и урод, — прохрипел я, готовясь взорвать новую «Вспышку» – максимально близко к Твари. Но не успел – азур-искра, подобная той, что вырубила Алису, выскользнула из кристалла.
Несколько секунд Техномант молчал. Эвелин хорошо знала, что он может дать волю эмоциям, но сейчас просчитывает сценарии, понимая, что сделанного уже не повернуть. Упреки, гнев, наказание ничего не изменят.
На экране появились фигуры, идущие по хвойному лесу, сидящие на камнях, тревожно вглядывающиеся в небо. Крупный план увеличил их лица. Одно, второе, третье.