Это был некий ментальный поединок, продлившийся не меньше минуты. Я полностью ощущал его разум, чуждый, злобный, заполненный странными образами. Разум нечеловечески яркий и мощный, скорее принадлежащий существу, ведомому инстинктами, а не мыслями. И все же он был более близок и понятен, чем пустота войдов или отвратительная мерзость некросов. Он страдал, рвался на волю и одновременно жаждал убивать. Я увидел призрачную цепь, связывающую нас, увидел и посчитал число звеньев-вызовов, увидел себя глазами этого существа – выставившего вперед руку, одновременно слабого и имеющего власть. Облегчение. Как только он осознал, что я беру верх, ему стало легче. Мало кто из прежних хозяев Клыка мог заставить его повиноваться, доказав свою силу. Он увидел во мне вожака, хозяина, и с каждой секундой нашего противоборства все больше и больше уступал, прогибаясь под моей волей.