— А что тогда? — строго спросила я вместо обморока. Материнский долг суров и беспощаден. Время на обмороки строго лимитировано.
Темные глаза смеялись, и от этого обычно неприятная его резкая физиономия, дубленая всеми ветрами, с намертво въевшимся загаром, стала почти красивой.
— Из восьмидесяти номеров заняты семь, в том числе четыре избушки. Сегодня освободятся три номера, после двух часов дня ждем заселения еще в два…
— Люблю, — мрачно призналась я, кося взглядом в сторону колобчат. — Потому и не завожу!
Бессменного директора “Соловьиных Родников” в глаза так не звали, но я, кажется, и правда немного плыла сейчас, не зря Валя с Семеном волновались.
— Дальше. Он тебе на свадьбу пакет акций дарил? Я знаю, что дарил, это традиция — обеспечить матери своих детей пассивный доход на любой критический случай.