Что ж, Мирослав грозный вы наш, Радомилович, я рычать тоже умею, поверь!
Мир, наконец осознав, что я серьезно намерена общаться, со вздохом уступил. Уселся на мой стол, притянул меня к себе.
— Завтра, — заверила я. — Спасибо, что выручил, родина тебя не забудет.
Я окончательно отложила телефон. После душа и ужина, силы чудесным образом вернулись, и я готова была приступить к собственному допросу с пристрастием, но Мирослав меня опередил.
— Как ты это делаешь? — зачарованно прошептала я, продолжая послушно стоять с закрытыми глазами.
Один синий глаз открылся, сверкнув нереальной радужкой даже в темноте, и смерил меня с головы до ног.