Терема “Тишины” за спиной, и гости у крыльца, контрастные на фоне снега, словно вырезанные из темной бумаги фигуры.
Мне хочется взять лопату, и добить дуру, чтобы не смела больше молчать. Не смела так пугать. Либо сползти на пол и рыдать, уткнувшись в колени и накрыв голову руками.
Я замерла, чувствуя, как меняется мой пульс, как обосновывается он в новом месте. В месте соприкосновения наших рук.
— А мы к ней наведаемся — и спросим! — подмигнул двоюродному внуку Мирославский дядюшка.
Нервы гудели. Как только я поняла, куда меня тянет, они вытянулись в струну и теперь от малейшей задержки пели мне — быстрее, быстрее, быстрее!
Щеки натуральным образом горели. И этот финт со ступеньками и с “тебя искал” — был очевидный и неприкрытый, совершенно откровенный и прям-таки убойный флирт. Но, черт побери, работало…