— А что тут рассказывать? — буркнул Азор-младший. — Мы из Чернорецка сразу не уехали, а потом всплыли анализы твоих детей, и стало очевидно, во-первых, что и не уедем, во-вторых, что мы альтеры, и, следовательно, интерес проявляем не к базе, а собственно к источнику. И противной стороне…
— Не дам! Кони незнакомые, под седло выезженны не очень, наш задний двор — это вам не манеж. Не дам, даже не просите.
Когда я позвонила Адке, чтобы сообщить, что все прошло хорошо, дети здоровы, крепки и прекрасны, а еще их почему-то трое, но я предпочитаю пока что думать, что у меня галлюцинация от анестезии, она ржала. До слез, до всхлипов, сползая по стеночке.
И от этих слов и слегка виноватого вида Азора меня накрыло огромным, как приливная волна, облегчением: если уж опытный альтер беспокоится о пустяках, вроде сгоревшей техники, значит, всё хорошо!
— Что? — Мирослав даже вперед подался, и глаза азартом блеснули.
— Ладно, девочки, вы болтайте, — я осторожно погладила дуреху по плечу, — А я пойду, с мужчинами поговорю.