Я гнусно захихикала: со второго этажа было отлично заметно, как мгновенно сориентировавшийся Макс грамотно сдал назад, оставив на острие атаки шедшего рядом Мирослава, и с выражением лица “нафиг-нафиг” слинял в задние ряды, ровно за секунды до того, как синицы заметили взрослых.
Что-то царапало в груди. Маленькими коготками. Что-то просилось наружу, скапливалось в уголках глаз, норовило заблестеть на ресницах. И пока я проталкивала ком в горле, чтобы продолжить, синие взгляды переместились мне за спину, и мои умненькие деточки дошли до сути и сами.
Максим внешне открыт, а на деле нелюдим и замкнут.
Ада это дело любила, но считала по нашим доходам дороговатым, и потому блюдо у нас было не то чтобы праздничным — но требующим какого-то события.
Стасик приземлился в руки Мирослава, обвиснув всеми конечностями, как котенок — и тут же изо всех сил ими задергал, требуя повторения развлекательной программы.
— Угу, — он кивнул вечно нахохленный Нестеров. — Марат уже на территории, на обход пошел, а Леха только подъехал, еще в здании.