— Но эту-то — можно! — упрямо настаивала я.
И расстегнула ту самую верхнюю пуговицу блузки, делая вырез уже и длиннее.
— Прикройся, коварная женщина, а то спать ну просто невозможно!
Главное — грамотная организация труда и делегирование полномочий: сохраняет снимки за меня телефон, а сортирует пусть Шильцева!
Дрогнули ресницы, сужая глаза, раздулись крылья точеного носа. И у меня внутри в ответ на это что-то протяжно и томительно екнуло. Должен бы уже иммунитет выработаться, а поди ж ты! Екает и екает, зараза!
Юбка задралась, и грубая ткань мужских джинсов касалась теперь тонкой обнаженной кожи, и от каждого характерного движения бедер, вжимающихся в меня, внутри будто плескало кипятком. Я никогда в жизни никого так не хотела.