— Воды мне купи и фруктов каких-нибудь. Только сладостей не вези, а то я разожрусь!
В этот момент мне и пришло известие о том, что начальник отбыл, не обещал вернуться — и в итоге, из письма ассистентке режиссера пришлось стирать то, что хотелось сказать начальнику (а приходилось держать в себе).
Я оглянулась — так и есть, эта нахалка пялится. И страха или отторжения в ней не заметно ни на грош, только вызов и бесстыжее любопытство.
И ненавязчиво помахивала в воздухе пачкой разноцветных ручек.
— Есть еще что-то, что мне следует знать? — вернулась я к практической стороне дела.
Ярослав строит башню. Башня уже дошла ему до носа и до трагедии остаются считанные кубики, но пока его надежды и мечты не рухнули вместе с огорчительно неустойчивой конструкцией, можно полюбоваться сосредоточенным выражением лица, по-мужски сурово сдвинутыми бровями и тем, как он закусывает губу и тщательно примеривается, прежде чем заложить очередной “кирпич”.