Какое счастье, что завтракали мы малым семейным кругом, в в отсутствии Азоров, Макса и прочих нелюдей!
— Я и ему позвонила, — честно призналась я. — Он вне доступа.
“Если что — справитесь?” — без слов спросил Макс.
…только вот аромат парфюма отказывается выветриваться.
А когда год назад Максим привел Ладку за плечо, и сказал, что теперь это наша горничная на подмену, никто не верил, что он всерьез. На вид ей было лет шестнадцать, по паспорту — девятнадцать, оба ее родителя пили по-черному, а Ладка хотела учиться и отчаянно нуждалась в деньгах.
Я разговаривала с ней, и через всё разделяющее нас расстояние чувствовала, что она сейчас испытывает: агрессия, ревность, нежелание неизбежных перемен и страх перед ними… Отражение моих собственных чувств. Яростный протест зерен, уже проворачивающихся в жерновах.