— Отпуск у меня в мае, но к вам я не приеду.
Телефон взорвался трелью, и я даже головы не повернув, услышала, как в трубке орет Всеслав Всеволодович, жалуясь старшему родственнику на хамство персонала “Тишины”.
По-моему, аристократически вздернутая бровь в ответ на этот жест мне на редкость удалась.
Я набрала побольше воздуха и произнесла то, что пока никто не смел озвучить.
“Да уж однозначно!” — ответно телепатировала я.
Я рыдала в ванной, самозабвенно, со слезами, соплями, кусаниями кулака и беззвучными подвываниями. Выплескивала накопившуюся усталость, старх за детей, шок от новости об их происхождении, черт знает что еще. Я рыдала, размазывая по лицу горячие, горькие, соленые слезы. И, кажется, стальной капкан на сердце разжимался.