— Что там за дрянь налита? — уныло поинтересовалась я, лишь бы не говорить (и не думать) о насущном.
— Это моя работа, Мирослав Радомилович, — благосклонно отозвалась я с самым великосветским видом, мысленно всё ещё переживая сладкие молнии, разбежавшиеся от его губ.
Песенка была привычная, мотив родной. Но что поделать — Лора Федоровна нам жизнь осложнить может запросто, а юриста нашего, Артема Цвирко, я терпеть не могла и имела по этому поводу полную взаимность.
Наш план был прост. Прошерстить даты на предмет частых повторов и вывести несколько имен с допустимой статистической погрешностью.
Я сосредоточенно жевала мясо, внимательно слушая Бронислава. Если физиономия у меня при этом стала такая же серьезная, как у Ольги — выглядело это забавно.
— Скорее всего аллергия, — сделала вывод врач, осмотрев всех троих, что почему-то ни капельки не облегчило мои душевные терзания. — Не инфекционное точно.