— Прости, но “Рогнеду Радомиловну” тебе не перебить! — рассмеялся в ответ Азор, и я с сожалением вынуждена была признать, что да, Рогволод Азор положил меня на лопатки не напрягаясь.
— И именно сегодня! — произнес Елистратов наконец, явно задушив все другие слова, что рвались наружу.
Ада терпеливо и старательно отвечала на вопросы, не злясь, что они скачут вразнобой и повторяются по несколько раз.
Потом, конечно, суровые комендантские меры себя изжили (очевидно, сам маньяк испугался того, что он еще и маньячить не начал, а о нем уже все знают), а шутка осталась. Упоминание “маньяка с топором” сводило всю мамину строгость на нет и туда же отправляло мой собственный страх перед темными улицами.
Мы все ждали, когда Елистратовская благотворительность окончится провалом. Она закончилась тем, что щуплая горничная забрала себе треть от всех ночных дежурств.
— Как — спят? Еще же только девять вечера!