Из того, что он говорил, я не понял ни слова: Валтазар говорил на Старшей речи, эльфийском языке. А вот Изадриэль, судя по ее взгляду, понимала все. Просить перевести я не решился: то, что нужно, думаю, мне и так расскажут.
Открыв все окна, я плюхнулся в кресло, плеснул себе виски и закурил.
– Нет, я вам весьма благодарен, о чем и пытался сказать в грузовике, когда меня везли сюда. Но получил по голове прикладом. Потом тоже как-то не до выражения признательности было.
Когда волна высвободившейся из кристалла энергии прошла мимо, я выпрямился, и заскрежетал зубами от бессильной злобы: несмотря на уничтоженный кристалл, Каскад не только не померк, он засиял еще сильнее! Эйренор повернул голову в мою сторону и расхохотался.
– А разве сканируемый не должен быть в сознании? – поинтересовался я.
– Эй, придурок! Ты видел картинку над входом? Знаешь, кто занимается охраной этого бара?