Несколько секунд не происходило абсолютно ничего, мне казалось, что я целую искусно изготовленную куклу. Однако потом ее дыхание выровнялось, рука слабо шевельнулась, обхватывая меня за шею, и вот уже не я целую Изадриэль, а она меня. Жадно, страстно, будто норовя вытянуть из меня все силы этим поцелуем. Хотя, почему «будто»?
Свечение Каскада уже било по глазам, я выругался, и попытался подняться на ноги. Не с первой попытки, но мне это удалось. Скрипя зубами, шипя от боли и подтягивая правую ногу, я двинулся к кругу. Нужно было что-то делать, но, черт возьми, что?
– О, Ланс! – Майк сжал мою руку в своих клешнях и встряхнул несколько раз, так, что ко мне аж вернулась тошнота. – Никак, решил прикупить себе колымагу?
В нос шибанул запах пыли и затхлости. Я поморщился, подошел к окну и не без труда открыл его. При этом старая деревянная рама протестующе скрипела, настолько сильно, что в какой-то момент я испугался того, что она развалится у меня руках.
– Разница в геноме гориллы и человека также меньше одного процента, однако детей у них быть не может. Даже специально эксперименты ставили…
Меня подвели к одному из байков, видимо – принадлежавшему Марти. Тот достал из чресседельной сумки моток прочного троса и принялся обматывать мне запястья. Спереди. Чего это спереди? Чтоб я держаться в седле смог?