На холме военный порядок сменился суетой лазарета, причем главенствовал над ним мессир Михель. В бою, он, похоже, не участвовал, но свою лепту в общее дело вносил сполна. Причем рядом с ним обнаружилась Эбердин, которую я был безумно рад видеть.
– И, несомненно, вы знакомы с Гаем Петрониусом Туллием? – с невыразимой сладостью уточнил капитан.
– Неправда – тут же среагировал Гастон – А кто в Халифатах прикончил служителя Ордена, сунув его головой в угли, а после радовался подобно ребенку?
Потому сразу после того, как я добил паренька вторым ударом, вогнав кинжал ему под подбородок, его посох, короткий, но увесистый, я забрал себе и сунул в сумку, болтавшуюся у меня за спиной. Верный своей привычке, я с ней не расстался, кто знает, куда меня занесет после битвы? А что, честный трофей. Если выживу, то пропью его в первом же кабаке.
А еще – осанка, голос и некий неуловимый запах, который носом не учуешь.
– Это потому что ты не желаешь изучать картографию – справедливо обвинил его Монброн, входя в палатку и вытирая лицо, мокрое от дождя – Даже Мартин – и то вник в эту полезнейшую область познания. А тебе все лень.