— Серьезно? — хмыкнул Дерек. — Значит, за кубок ты просишь прощения?
— Он нас преследует, — повторил котолак. — Мы могли бы устроить засаду на открытом пространстве и прикончить его, но кто знает, соберется ли он нападать. Мы можем потерять время и дождаться Мансура.
— Воды бы, — пожаловалась Ирга. — Земля совсем сухая.
— Думал, все, не увижу свою дочу больше. Не гадал, правда, что увижу так, — сказал холоднее, пошарил глазами, выискивая Нэша, но Генри заслонила котолака плечами, взгляд кузнеца уперся в ее монументальную грудь, тут же подобрел. — А как выжил — спрашиваешь? Так лесная королева меня и выходила.
Лилейна сняла фату, под которой ей перестало хватать воздуха. Ее заставили выпить настой, отдающий полынью и мятой, и на некоторое время она будто потеряла контроль над телом. Ее одели, усадили в карету, словно куклу, нацепили фату, чтобы скрыть неподвижное лицо и остекленевшие глаза. Она видела людей, бросающих ей цветы, слышала, как прославляли ее имя. Если бы у нее был выбор, она бы отправила к дракону их всех. Маму заперли в комнате и приставили к ней стражу, но она успела шепнуть дочери несколько слов, и теперь Лилейна собиралась последовать ее совету.
— Я приблизил тебя. Ты — мой друг. Тебе этого мало?