– Мой внук оставил подранка. – Недоуменно поднял тот бровь. – Вы даже не представляете, как они сладко пахнут страхом.
– Во-первых, я живучий. Во-вторых, есть методы, за которые нельзя убивать. Но после которых девушка с ее воспитанием сбежит непременно. – Уверенно поведал я.
– Вот козлина! Вот урод, а! – Разъярённым рыком доносилось из провала, в котором без труда угадывался голос Еремеевой Ники. – Подлец! Паскуда! Негодяй!
- 'Уважаемый Иммануил Федорович! Я и моя невеста, Еремеева Ника, выражаем вам искреннюю благодарность за усилия, предпринятые по освобождению моей невесты. В знак признательности, позвольте преподнести вам архивные бумаги, по чистой случайности оказавшиеся в моих руках. Этот оригинал дарственной, в подлинности которого не приходится сомневаться, подтверждает право собственности Вашего сиятельства над сорока гектарами земли под Дмитровом. Как нам ведомо, тяжбы за данные земли велись еще вашим прадедом, но не нашли удовлетворения, но ныне…'.
– Еремеев, вы-то проявите благоразумие? Ваша дочь уже спасена.
– Это мудро. – покивали Аймара. – Как зовется эта традиция?