Особенно прекрасна эта пора поздним утром среды, за городом, с похмелья.
Не с какой-то, а вполне определенной – погрустнел я.
– О, я научу их бояться по-настоящему, – ощерился я радушной улыбкой. – Мне главное с чего-то начать беседу.
– Я вот думаю, что императору его секретариат все-равно подаст только одно имя. Мое. И он подпишет.
Но все же угомонился и с достоинством принял обратно свой сапог. Правда, надевать его не стал – тайком взвесил рукой, примеряясь, и положил у правой ноги.
Дейю замерла, с удовольствием реагируя на услышанное. Поправила надетое платье, в одно мгновение подскочила к постели и поцеловала юношу. Затем коснулась губами его щеки, мочки уха и тихим шепотом произнесла.