– Не надо. – Произнес он глухо, не открывая глаза и уперевшись лбом в матрац. – Уходи, ладно?
Щит тут же пропал, как и еще одна пачка пломбира со стола. Равно как исчезли виноватые метания Ники – что самое ценное.
– Что-то он у вас на фотографии какой-то грустный, – вернулся я вновь к своему портрету и критически посмотрел на изображение. – Как будто его попытались задержать, и в аэропорту все умерли.
Вон, даже еда разогретая стояла на столике перед нами – это чтобы не металась, придумывая причину для беспокойства.
Потому что приставать к князю – обычно к неприятностям, а ему за меня отвечать перед принцессой.
Хотя думал я вовсе не о торге. Равно, как полагаю, за легкой перебранкой прятала неуверенность в своем следующем шаге сама Ника.