Столь же неотвратимо и мрачно Ника повернулась к ней.
– Я не могу! Не могу! – Отчаяние в голосе Ники нашло новую высоту.
– Вы – Максим? – остановилась принцесса за пару шагов, улыбнувшись мне вполне мило.
– Пускать не надо, – фыркнув, отодвинул еще раз настойчиво предлагаемую флягу Давыдов и вновь подошел к Еремееву. – Сами расследование проведете. Результаты доставите в поместье судьи. – Отмахнулся он уже с обычным выражением глаз и даже некой житейской грустью, от которой иногда так хочется залезть на дно бутылки.
Замерев на мгновение, девушка резко дернула обеими руками, и в воздухе раздался злой и резкий шелест – то песок, рассыпанный по близлежащим кварталам, несся на призыв хозяйки.
Вернее, для начала изменения пришли в тишину и спокойствие пространства над разрытым пустырем.