За столом слегка зашумели, перешептываясь и переглядываясь.
И эта вера начала тихонечко раздражать Пашку. Хотя бы потому, что верили не в него. Максима, понятно, он и сам уважал безмерно – но показное равнодушие к себе царапало душу.
Го Дейю предпочла бы бледно-голубые цвета несчастья, либо белый – траура и смерти. Но через дом Борецких, только-только набиравшем слуг и приказчиков, не было возможности разыскать готовое платье. Желаемое обещали сшить по мерке, если есть время подождать. Времени не было.
– Он не может. – Холодно ответила Ника, заступив им дверь.
– Полагаю, оно будет мирным и результативным.
– Там, в левом кармане. Перстни. – Прошепелявил я. – Найди.