– У нэпмана «У Анри», что на малой Якиманке. Она с товарища Пильтуса три «николашки» золотом взяла, меньше брать не хотела. Жадная паскуда.
– Григорий Евсеевич, это Аджания. Да, секретарь Толмачёва. Да, да. Если вас интересует моё мнение, то я выскажусь. Разумеется. Да. Именно по делу убийства Пильтуса. Да. Я в курсе всех дел. Да. И мне кажется, что масштаб задачи уже не соответствует возможностям Владимира Николаевича. Он человек старой школы и больших заслуг. Такие как он должны вершить судьбы, а вся эта крысиная возня не для него. Разумеется, я готов взять на себя. Да, я понимаю. Да, я осознаю риски. И готов рискнуть. Григорий Евсеевич, я готов взять на себя ответственность, если буду наделён все полнотой власти. Скажите только слово, и я найду её. Ритуал будет проведён. Да, Григорий Евсеевич. Да. Григорий Евсеевич, вы не пожалеет, что доверили мне это дело. Спасибо за доверие.
Сталин давно готовил для Украины серьёзного товарища, который мог попытаться взять в руки партийную организацию Украины и навести там порядок. И Сталин такого человека, кажется, нашёл.
– Ну? И что я..? – Ракель Самуиловна в оду секунду вдруг стала бледна и холодна. – Ну, говорите, что я..? Что вы замолчали, товарищ Свирид? Боитесь сказать?
– Иосиф Виссарионович, дальше без меня. Там ждут только вас.
И тут ей в глаза бросилась её рука, вся в потёках крови убитого молодого человека, который её охранял, и она заплакала.