– Как говорил Пётр Ильич Чайковский своему концертмейстеру: Вот уж дудки! Шофёр в контракт не вписан! – Холодно сказала она и приготовилась отстаивать свои коммерческие интересы. – За Ибрагима придётся вам ещё раз раскошелиться, товарищ уполномоченный по закупкам.
Учащиеся РабФака из соседних комнат стали забегать, чтобы поглядеть «кралю» Свирида. Прибегали, разевали рты от удивления, а Свирид гнал их, хотя ему очень льстило, что все считают Ракель Самуиловну его кралей.
– А вот у меня, – начал дядька Андрей и стал ковыряться в своих мешках. – Картошечка очень вкусная есть, теплая ещё. Мне дочка горшок в газеты завернула, картошечка с сольцой да с маслицем топлёным, – он достал и поставил на стол горшок, – мятая, вкусная. Я тебе ещё сейчас сальца малость отрежу, да хлебушка, да лучка крепкого, бери ложечку, – он протянул Лене деревянную ложку, – ну, бери, ешь.
Они быстро поднялись на нужный этаж, там толпились люди, не меньше десятка.
Шалва Семёнович не отвёл взгляда, теперь он уже не боялся Толмачёва.
Ещё было светло, хоть газету читай, хотя время перевалило за полночь. Дождик стал накрапывать, для Ленинграда дело обычное, он поднял воротник макинтоша.