А товарищи милиционеры и татарин Ибрагим покинули туалет.
– Граждане! – Завопила одна из женщин, что стояла там у зеркала. – А вы ничего не перепутали?
– Я по нэпманским заведениям не хожу. – С гордостью отвечал Тыжных. – Из принципиальных соображений.
– Ну, придумаю, что написать, – бубнил пришедший беззаботно. – Авось, напишу чего-то там.
– Да ни что! Меня уже убивали, и поляки сволочи, и офицерьё, из пулемёта пол моего эскадрона положило, и казаки шашками полосовали, и шрапнель глушила, ничего, жив покуда.
– Ну, вам понравилось? – Не выдержала Ракель Самуиловна.