– Не выпускайте его из рук даже в уборной.
Самовзводный «наган» в руке мастера не шутка. А конопатый стрелять умел. Пуля ударила брюнета в лапу, в которой он держал «беррету». Прошла насквозь всю её и вышла из локтя, раздробив по дороге все кости в лапе.
– Да не при какой, – отвечал он, чуть покосившись на неё. – Так, к слову пришлось.
– Мне свалить Троцкого? – Сталин поглядел на Дзержинского с удивлением, а потом стал задумчиво набивать трубку.
– Извините гражданочка, облава в поезде, – извинялся начальник.
Народа в ресторане почти не было, а те, что были, больше пили и ели, чем интересовались женщинами. Ракель Самуиловна, сидела нога на ногу, белея роскошным бедром между чулком и платьем. Она курила папироску «Зефиры Кавказа» через длинный мундштук и мелкими глотками пила поддельный французский коньяк. Смотрела по сторонам и отказывалась верить, что сегодня её сети останутся пустыми. Но ночь была уже близко, услужливые официанты рассчитывали последних пьяных посетителей, а из всех кавалеров тут был только хозяин ресторана, нэпман Вилько, который следил за сбором выручки, и ничем другим не интересовался. Даже красивыми коленями и белым бедром красавицы.