– Э-э, так вон, кажись, та баба та пошла.
– Редкая красавица. – Сказал Арнольд Буханкин.
И тут Чапу отодвинул Жирный. Великан загородил весь проём двери, и теперь Буханкину приходилось смотреть снизу вверх. Но Арнольд был не из пугливых, и товарищ Жирный всем своим гигантским нутром почуял, как в него, в его великое нутро, упирается что-то твёрдое.
Она быстро поцеловала его в щёку взяла красивый свой баул и пошла к вокзалу. Он подождал, пока она не отошла на двадцать шагов, и пошёл за ней.
– Есть, нэпмана играть, – нехотя согласился Тыжных. – И куда мы теперь?
– Бейся дорогой, бейся, а ещё, Коба, нам ещё очень нужен Ленинград, помимо Украины. – Сказал Фрунзе.