Дверь отварилась без стука, и не секретарь появился в кабинете, а совсем другой товарищ. Без приглашения и разрешения в кабинет вошёл сам Эфраим Маркович. Остановился, улыбался, глядел через золотое пенсне, и не стал садиться в кресло посетителя. Видимо для него это было низко.
Кто-то принёс кусок сахара, а девушка, что сидела за столом с учебниками, звали её Валентина, вскочила и убежала, а когда вернулась, так принесла настоящую фарфоровую чашку с блюдцем и ложечкой.
И ушла быстро в конец перрона, спустилась с него, и грациозно перешагивая рельсы, подошла к кустам и скрылась в них.
– Товарищ Тыжных, а за какой такой субботний форшмак, вы мне рассказали про эту вашу сумасшедшую корову? Чтобы я свои женские мозги ломала, об этой вашей корове? А мне не про корову вашу слабоумную нужно думать, а о том, что меня ищут людоеды, и что у меня помада кончается. И к маникюрше нужно.
– Двадцать второй уже? – Переспросила она.
– Да, а вы кто? – Владимир Николаевич подал руку для рукопожатия.