– Нет, не накалякаешь. Потому что он будет читать, он каждый день читает, без выходных, с восьми часов вечера и до двенадцати ночи читает отчёты товарищей с мест. И внимательно читает. С карандашом и блокнотом.
Все смотрели на неё как на укротительницу львов, которая так бесстрашно может заставлять этих опасных зверей выделывать коленца на арене, нисколько их не боясь. И товарищ Тыжных даже не зарычал на неё, только стал разглаживать рыжие вихры тяжёлой солдатско-крестьянской ладонью. Теперь он уже не казался посетителям таким страшным, а был просто рыжим, крепким и даже симпатичным, хотя и хмурым парнем с веснушками. И они снова вернулись к своему завтраку.
– Ну что ж, тогда буду говорить с вами не как с прекрасной женщиной, а как с товарищем по партии.
– Сжигали, наверное, или продавали, что и куда в этой халупе спрятать можно, тут же пусто во всё доме. – Недоумевал Буханкин, он работал в органах ещё совсем недавно.
Эту мысль он отбросил, и начал читать фамилии жильцов, что были у каждой квартиры, но уже более внимательно.
Товарищ Эгунд выходя из машины, огляделся вокруг, и был удручён увиденной неказистостью: частный сектор, гнилые дома, убогие заборы, нищета и нужники на улице.