– А вот это будет не просто, – сказал оперуполномоченный англоман, – В Москве каждый третий дворник татарин.
– Стойте, – сказала Ракель Самуиловна, хватая Свирида за рукав. – Давайте обойдём вон там.
– Глаза у вас что-то мокрые, как у телушки, так вы это… Не волнуйтесь, пока я жив с вами ничего не случится.
– Уж это непременно, Ибрагимка, воду Ракель Самуиловне, а вы раздевайтесь пока, и располагайтесь, – предложил ей уполномоченный и закрыл дверь.
– Да нет, не жмут, хотя и не мягкие они. Я просто подумал, что Арнольд за такие штиблеты полугодовое жалование отдал бы. – Отвечал Тыжных.
Ей страшно хотелось спать, но он уже ходил по студенческой комнате, гремел своими старыми сапогами и вроде как собирался уходить.