– Вот как, ну что ж, пойду, взгляну на нэпманшу, где она?
– Вроде-вроде… – загундосил мелкий задумчиво. – Вроде, Володи, который вроде был Кондрата брат, который вроде был на кобыле женат, у которой, вроде, ревнивый конь был, который вроде как Кондрата убил, когда тот, вроде, кобыле кормилицу мыл. Ты не отныривай, окунь ты сортирный, вспоминай! Чё, не можешь вспомнить есть ли у лярвы приметины? Может бланш у неё или об ляжку ей бычок для смеха тушил кто?
Стрелявший лёжа на асфальте, милиционер откинул простреленную голову.
– Рахиличка, ну зачем эти пустые разговоры, конечно за четыре белых билета у товарища будет всё самое лучшее. Он будет так смотреться, что его будут пускать в английский парламент или даже в бердичевскую синагогу и никто у него там не спросит: зачем вы тут?
– Труп доставили на место, сейчас врач вскроет и установит, как он сдох. Но дырок в нём достаточно. А шофёр его успел убежать, не смогла она его убить.
– Ну, вот и ничего не видно даже, – говорил Свирид, когда Ракель Самуиловна расправила платье.