– Глупо их провоцировать, – сказал Киров. – Просто потеряем людей и всё.
– Может и лучше, да вот только сидеть я должен возле вас. – Бурчал Свирид. – И дёготь это ваш пить, даже не зная почём его хлебаю.
Она хмыкнула, а он завёл автомобиль, включил фары, и они поехали по Большой Грузинской, а у прудов свернули налево, к улице Спиридоновке, на которой и находилось хоть и старенькое, но светящееся окнами и живое до глубокой ночи общежитие РабФака.
– Пилькус, уполномоченный по закупкам табака Мосгорторга.
– Она, шалава. Она товарища Пильтуса хлопнула.
– Она говорила, что не в мягком за восемь дней с ума сойдёт.