– Или боишься понять, – широко улыбнулся незнакомец. А поскольку бармен выставил перед ним следующую порцию, кому предназначалась улыбка, осталось невыясненным.
– Я тоже так думал до тех пор, пока вы не сделали меня человеком.
Белый, причем без примеси другой крови, возможно, славянин. Волосы светло-русые, прямые, сейчас спутаны и пребывают в полном беспорядке, щеки и подбородок скрыты короткой бородой, очень подходящей круглому лицу и мягкому носу. Глаза или блекло-голубые, или серо-стальные, Карифа не разобрала, взгляд спокойный, добродушный.
Пообещал настолько твердо, что психиатр сразу ему поверил и продолжил исповедь.
– Вы когда-нибудь слышали о таком понятии: гуманизм?
– Скоро явятся, – отозвалась Амин, разглядывая первый MRB коммуны, возвышающийся приблизительно в километре от них. На границе Шампиньи была застроена невысокими, в десять-пятнадцать этажей зданиями, и гигантский небоскреб возвышался над ними сказочным великаном.