Кладбище упиралось в склон высокого холма. Там я и решила вырыть себе пещерку. Это была старая заброшенная часть кладбища, оградки едва виднелись среди зарослей бурьяна. Я продралась сквозь него, чувствуя, как сухие стебли цепляются за джинсы, и остановилась осмотреться.
Дашка бросилась наперерез Катьке – та с индейским боевым кличем неслась к морю, а Макс со всех коротких лап мчался за ней, захлебываясь лаем. А для меня солнечный день померк, словно на него упала тень чего-то непонятного и угрожающего. Я устроилась под зонтиком и пролежала там, пока не пришло время собираться.
– Бери, только на подол не наступай. Крепдешин хороший, прочный, но старый… как я…
Макс уже хрипел от лая. Я наклонилась, чтобы ухватить его за ошейник, и едва успела отдернуть руку. Белые зубы лязгнули в нескольких миллиметрах от моего запястья. Макс тут же прошмыгнул мимо – голова опущена, хвост поджат – и метнулся в коридор. Теперь заляжет под кроватью у девчонок. Будет там отсиживаться до вечера, наказывая себя за попытку тяпнуть божество.
Мне осталось совсем немного. У кораблика еще две мачты. Девчонки будут моими наследницами, и у них появится хоть какой-то шанс.
– Зачем вы его смотрели? Он не псих, у нас в роду психов не было!