Авантюрист Генка загорелся сразу. А я уперлась как ишак. Уж слишком играли обертоны в бархатном голосе главврача, слишком честными были его глаза, слишком било в глаза амплуа благородного отца. Мой профессиональный нюх кричал: «Беги! Врут!» Но убедить Генку я не смогла.
Ох, Генка… Где он, что с ним? Почему нет вестей? Он предупреждал, что больница отправляет бригады в провинцию, в деревни, где нет не то что Интернета, но и электричества. Но сколько длятся такие выезды? Он молчит уже две недели…
– Не знаю, может, присоветует что. Она же сама… ну, это… тоже такая. Вторую сотню лет живет на свете неспроста. У нас тут давно еще, я только училище закончила и сюда пришла, тетя Сима работала. Как-то она подпила на День медработника и рассказала нам, девчонкам, про Прохоровну, что она здесь с пятидесятого года работает, и все санитаркой в морге, с того времени, как из лагеря вышла.
Я достала телефон и набрала номер Прохоровны.
Во дворе я спустила Макса с поводка. Он понесся к Катьке, игравшей с кудрявой девочкой в бадминтон, убедился, что все в порядке, и помчался куда-то за гаражи. Я устроилась на скамейке и только сейчас почувствовала, как я счастлива и как устала.
– Ну, сейчас так сейчас… Коля, дай что-нибудь.