Это оказался кожаный врачебный саквояж с позеленевшими оковками на углах. Точно такой стоял на покрытом бархатной скатертью столике в фотоателье почти сто лет тому назад. А рядом в кресле сидел мой молодой прадед. Фотографию он подарил невесте, написав на обороте мелким четким почерком: «Consortium omnis vitae». Слово он сдержал, но времени им было отпущено до обидного мало.
Картошка с грибами стала остывать, когда я оторвала его от книжного шкафа.
Бабушка держала на ладони крохотное рыжее существо, разевающее треугольный розовый ротик. Это из него потом вырос Филат – пушистый красавец с янтарными глазами, огромный и ласковый, полноправный член семьи и отрада моего детства. Но Прохоровна говорила про лису. Что-то оттуда же, из детских сказок…
Для начала осмотреть место действия и прикинуть пути отхода. Уехать оттуда – значит оставить свидетелей. То есть надо будет уходить пешком – и быстро.
Значит – что? Мысль мелькнула и исчезла. Сейчас почему-то самым главным было добраться туда, где шевелилась тень. Нет, она уже не шевелилась – лежала, скорчившись, в пене прибоя. Я поползла быстрее – и в очередной вспышке света увидела мокрый черный бушлат, бескозырку и уставившийся на меня пустым глазом дула автомат ППШ. Уже начиная понимать, в чем дело, схватила лежащего за плечо – рука провалилась в пустоту, сжавшись в кулак. И вороненый ствол автомата, блестящий в луче прожектора, тоже был неосязаем, мои пальцы проходили сквозь него.
– Обижаешь, начальник! Это враги рода врачебного придумывают, – сказала я искренне, вспоминая все отчеты, которые приходилось заполнять год за годом.