Четыре фигуры в плащах врезались в императора и заработали кинжалами. Двое из них пытались перехватить его за руки, но отлетели, стоило врезать по ним морфированными локтями. Метаморфизм тормозил, и длины наращенных клинков не хватило, чтобы убить изменников.
— Он сам объяснит, Колот. А Керлиг теперь его доверенное лицо. Как и мы с тобой. Ты и я.
Очнулся он от пронизывающего холода. Наверху растянулось черное, усеянное мириадами звезд безбрежное небо. Стуча зубами, Лука заелозил, пытаясь закопаться в еще отдающий теплом колючий песок.
— Свежачок, Гекко! — завопил бочкообразный.
Еще через миг сигналы пронеслись по нервным окончаниям, достигли пробуждающегося мозга, и он заорал. Все тело пронзила невыносимая боль, от которой он отвык за время жизни с метаморфизмом. Однако из обезвоженной глотки не вырвалось ни звука, кроме сиплого хрипа. Он попробовал подняться, после чего его и настигла настоящая боль — настолько выше его порога, что инстинкт самосохранения отключил сознание.
— Хочешь вернуть молодость и отомстить бывшему наставнику? — спросил Лука.