— Шах, кто два года косяки Савина пас. Не учи отца и баста!
— Что здесь произошло? — оторопело оглядывая комнату, спросил Алексей Подшивалов.
Пробираясь по оврагу, я прикидывал, что уже могли сделать бандиты с табуном. Хунхузов осталось человек десять, а табун большой. Я бы на месте китайцев разделил бы табун на несколько частей и перегонял бы через Амур в нескольких местах одновременно. До станицы не так уж и далеко, и скоро казаки предупрежденные Ромкой с Петрухой будут здесь.
— Тогда вперед на линию огня, Аленин! — повелительно махнул Буревой.
Тимофей или пока еще Тимоха рос крепким, высоким парнем, имел черные, кудреватые волосы, лицо продолговатое, смуглое и пригожее, нос как у всей Аленинской родни с горбинкой, глаза черные, переходящие в темно-карие. После смерти родителей взор стал строгим и каким-то пронзительным.
Некрасов, Блинов и Тагала смотрели на меня, как неведомую зверушку, а народ в трактире орал: «Любо!!!»