Несмотря на волнения вчерашнего дня, аппетит у Тьяны оказался отменным. Лишь расправившись со своей порцией каши и булочек, она поинтересовалась:
— Здесь отчет дознавателей из Скарата, подписанный его светлостью графом, о падении вашей кареты, — он показал на кожаный футляр для бумаг, который висел у него на шее. — Причину нашли, видите ли. Это заколдованный порошок под попоной одной из лошадей. Собственно, остальные лошади попали в реку, и порошок могло смыть. Тот же порошок был найден в кафтане грума, который спасся. И он признался, что его подсыпал.
Его губы мягко ласкали ее ладони, сначала одну, потом другую, язык прикасался легко, почти неуловимо, скользил, словно что-то рисуя. И опять легкая дрожь пробежала от кистей и растаяла где-то в плечах…
— Вероятно, это правильно, миледи. И еще. Лучше я скажу вам это сейчас.
Она принялась вынимать их из корзин по одному, складывая в букет — белые, розовые и алые, получалось красиво. Леди Фан улыбнулась и вызвала горничную, велела принести нож и шелковой бумаги — подровнять стебли и завернуть букет.
— Милорд, — она не узнала его, лишь отметила, что в его лице немало семейных черт Айдов.