Тьяна смотрела на Хойра очень удивленно, но без потрясения. Она как-то отстраненно размышляла — он в своем уме, что такое говорит? Они тут все, в Нивере, в Гарратене — в своем уме? Колдун взял ее за руку, нащупал пульс, удовлетворенно кивнул.
— Бросьте, эсс, — она улыбнулась и достала из своей бархатной сумочки маленький, но толстый томик, — вот что, я ночью искала в монастырской библиотеке, чего бы утешительного почитать, нашла какой-то трактат о вреде самомнения и о порядке вещей. Если вы навестите меня после ужина, я почитаю вам вслух, эсс.
— Замолчи! — вскинулась Энна, — миледи, да не слушайте вы ее! Разве можно?!
— Поздравляю, дорогая графиня, — сказала Овертина старой леди, — сочувствую вашему горю и радуюсь вашему счастью.
— Вы пока не поняли кое-что важное, моя дорогая. Разумные женщины умеют делиться, — сказала она, — особенно если им выпало обладать чем-то исключительным.
В каждой семье найдется кто-то, погибший или раненый на охоте — если не брат и не дядя, то хоть двоюродный дедушка. Но теперь случилось иное. Человек погиб не охотясь, и не от зверя. Хотя, именно от зверя — говорили многие, с подачи тех, кто видел. Никак не походило на человека то создание, которое расправилось с лордом Виленом Кариданом. Оно ужасно. Оно недостойно жить, раз творит такие вещи.