Тьяна послушно прошла несколько шагов вперед, не сразу вникнув в смысл последних слов. Когда это случилось мгновением позже, она судорожно вздохнула и ощутила, как щеки наливаются жаром…
А ведь с непривычки трудно бывает совсем никогда и ничего не советовать. Почти невозможно, наверное.
— Ему надо знать, где вы, а то поднимет еще тревогу, — пояснила она.
Ей сын родится, подрастет. И она поедет в Рори, желательно весной, попросит запрячь лошадь и и поскачет верхом в сторону гор, которые в хорошую погоду видны на горизонте.
— У нас дома негде плавать, Валантен, — пояснила она, — реки мелкие и быстрые, и холодные. Наверное, я никогда не смогу плавать…
А потом… была боль, которая, казалось, выворачивала внутренности, и вскоре родился ее малыш. И — его первый крик, она завопил сразу, в руках у лекарки, едва покинул тело матери, и до того, как перерезали пуповину.