— Они влюблены друг в друга, Уна и ее жених. Когда я смотрю на них, то мечтаю, чтобы они нашли способ пожениться еще до того, как у меня появится ребенок. Как жаль, что у Айноры уже не спросишь!
— Не больше двух недель, Овертина. Это как-то связано с предстоящими переговорами с лузанским королем.
— Тогда признаюсь еще кое в чем, Тьяна. Выбирая вам в те комнаты в верхнем, я заботился не о вас, а о себе. Просто захотелось, чтобы ваши окна были видны мне отсюда, из Нижнего.
— Но ты ведь не Дивона, девочка моя, — мама опять заплакала.
Тьяна все же принялась примерять платье, девушки-портнихи прикалывали булавками лиф, укладывали непрошитые еще складки. Десятки, десятки булавок…
— Началось с того, что, как человек в этом деле неопытный, он не мог предугадать, как подействует заклятье. Он считал, что ее внешность сразу станет ужасной, все испугаются, и он сможет торжественно ее расколдовать, она будет потрясена и оценит. О, я понимаю вашу улыбку, миледи. Это глупость, именно глупость.