— Ага, — леди Фан опять присела на кровать, — понятно. И ты не согласилась. Почему же?
— Ничего, Эна, мне показалось. Я замерзла. Встала закрыть окно, еще не проснувшись, должно быть, вот мне и снилось непонятно что.
— Простите, миледи. Вы хорошо себя чувствуете?
Ведь если, как доказано, герцогиня была под колдовским заклятьем, то ее младенец мог бы быть вообще каким угодно. Не так много о нем было известно, лишь то, что он целиком зарос шерстью — так, что кожи не видно совсем. Это вроде сомнений не вызывало.
— В чем ты виноват, Валантен? О чем говорила Овертина? Как это надо понимать?
Последние слова заставили Оверину чаще задышать, но она быстро справилась с волнением. А Тьяна невольно подумала, что, отчаявшись посадить под замок Валантена, король решил проделать это с ней.